Цикл поэтических вечеров «Полюса», на сегодняшний день, пожалуй, не нуждается в особом представлении, равно как и те, кто от раза к разу ставит перед публикой вопрос о существовании литературной полярности и «провоцирует» поэтов нашего времени на диалог. Как прозвучит и во что выльется каждый подобный обмен репликами неизвестно никому, даже самим собеседникам. Ведь ожидаемое столкновение предполагаемых противоположностей, на которое по доброй воле соглашаются участники эксперимента, в реальности может обернуться неожиданным родством творческих взглядов и поэтик.
Итак, сама драматургия «Полюсов» побуждает аудиторию в первую очередь обратить внимание на различия художественных миров, помещенных в единое пространство «здесь и сейчас». Что является наилучшей отправной точкой, так как именно отличительные черты, а не возможное сродство помогают зрителю/слушателю индивидуализировать каждого автора в своем восприятии. И именно публика выносит вердикт о том, насколько разительна непохожесть одного на другого, иначе говоря, насколько явно реализовалась (и реализовалась ли?) концепция «Полюсов» в конкретном вечере.
24 мая в стенах «Дачи на Покровке» не в свете софитов, но под абажурами (куда приятнее и атмосфернее в дождливый теплый вечер, особенно если он поэтический) встретились
Но, к счастью, последнего не произошло, и вопрос о полюсах остался, главным образом, в рамках того, ради чего все присутствующие и собрались — поэзии. Хотя, конечно, в ходе вечера аудитория выказывала определенный интерес к влиянию сложившихся профессиональных взглядов выступающих на творчество. Оба автора признали, что их деятельность, выходящая за пределы сугубо поэтические, наложила своеобразный отпечаток на манеру работы со словом. Концентрированный образный текст нуждается в математической точности и выверке, с точки зрения Владимира Захарова, а также в тщательной редакции и в стремлении к меткому минимализму, в филологической игре с законами и возможностями языка, с позиции Евгения Харитонова.
В роли эксперта, представившего поэтов публике, и автора пролога к последующему действу выступил поэт и переводчик Вячеслав Куприянов. Он кратко охарактеризовал поэтические миры, создаваемые Захаровым и Харитоновым, при этом целью его вступительного слова вовсе не являлось проведение некой черты, однозначно разграничивающей творчество обоих и относящей их к разным полюсам. Пожалуй, основной пафос речи Куприянова сводился к следующему: на вечере встретились два самобытных поэта. А настоящий поэт априори не может быть на
Воспринимать стихотворение глазами и на слух — значит знакомиться с двумя разными текстами. Полезная в работе над текстом и творчески потенциальная в пространстве интерпретаций особенность поэзии. Так, например, читка вслух способна выдать стилистическую неоднородность стихотворения, которая может ускользнуть от читателя, будучи сглаженной графически. А может подчеркнуть звуковую выразительность и смыслы, заложенные в самые ритм и мелодику, которые теряются без озвучки. Вообще, чтение в голос — отличная проверка качества текстов.
Авторское исполнение представляет собой особую форму бытования поэзии. Этот феномен и составляет ядро «Полюсов». Возвращаясь к майскому «дачному» вечеру, остановлюсь именно на услышанном. Давайте закроем глаза как на знакомые, так и на еще не прочитанные страницы книг обоих приглашенных поэтов и послушаем. К слову, их манеры чтения собственных текстов и стали главным выразителем условной полярности.
Образы, творимые Захаровым и Харитоновым, не только визуально выпуклы и звучальны, но и осязаемы: кажется, к создаваемым ими картинам и зарисовкам можно прикоснуться. Тексты к такой тесной встрече с публикой готовы: слова и звуки не растворяются в воздухе, не сливаются в единый поток, а цепляют внимание слушателя. Ткань стихотворений Захарова и Харитонова расцвечена деталями. Детали эти просты, но небанальны. Оба автора расширяют границы поэтического языка, сохраняя в своих экспериментах творческую правду смысла и чувства.
Образный ряд Харитонова более выпуклый, ощутимый: …крошащимися зубами / пережевываю буквы / слушаю как седыми волосками / из меня выползает время ( «В кровоподтёках нажитых болезней…»). Поэт выразителен в своей лаконичности и смел в искренности, распахнутости лирического я: Падаю вверх / наплевав / на законы Ньютона ( «Влюбленность»).
Его стихотворный мир здесь — только протяни руку, только загляни в открытое окно, где все мы
А вот за Владимиром Захаровым следуют: берутся за нить и на ходу аккуратно сматывают ее в клубок. Совокупность пройденных строк вбирает ряд сменяющихся эпизодов, ассоциаций и наблюдений, рождает реалистическое живое полотно: Венеция в декабре, / город меховых шуб и ушанок, / собачьего дерьма на улицах, / голубей обнаглевших, / припахивающих каналов. / Купим детям в подарок / картонные клювоносые маски, / положим начало / домашней коллекции масок. / В соборе святого Марка /
Оба художника не боятся работать ни с чистыми красками, ни с полутонами. Захаров смешивает цвета и размывает их границы, растворяет друг в друге. Язык поэта описателен и ёмок. Он создает свои картины в постепенном наращивании и развертывании образов, детали плавно втекают в целый рисунок:
Харитонов действует мазками, штрихами: …мое лицо / мои глаза / всё Я / проносились / в замызганном поезда окне… ( «В поезде Киев — Москва»). Фонетическая экспрессия заполняет и окрашивает пространство в контурах стихотворного рисунка: …Гагариным кружить возбуждая / восторг в сердечных сосудах — / как первый поэт вне планеты / И падая сгорать — / в мануальных объятьях / густой от дыханий наших / атмосферы Земли — / ф-ш-ш-ши-и-и-и-х-
Поэзию Харитонова можно назвать афористичной философией (представь, что ты палач… / поплачь ( «Любовь к революциям); Вот так же / струйкой воды из другого крана / сбегают дни, / становясь всего лишь / неизвестными фактами / истории человечества („Наблюдая за водой, бегущей из крана“); изгиб гладкой женской ноги — / поворот в Бесконечность / где черные дыры / не все космонавты / вернулись домой („Космонавты“)), поэзию Захарова — философией погружения (Так! / Прожит еще один день. / А теперь послушай: / мы ведь всегда старались / делать все
Несмотря на отмеченную разницу, очевидна объединяющая творчество обоих черта: неограниченная палитра. В поэтических мирах Харитонова и Захарова находится место самым разным темам, мотивам и образам. Оба автора не боятся работать как в русле традиций, так и в сфере экспериментов. Ведь они понимают: для настоящего художника подобных делений не существует. Есть только поэзия, или же нечто, ею вовсе не являющееся. Кажется, они не боятся и творческих неточностей, шероховатостей — ведь от такого рода ошибок не застрахован никто, тем более тот, кто пребывает в поиске.
Анна Харитонова
10.07.2017, 2740 просмотров.
