Мария Мельникова
19 мая в кафе «Гоген» проект «Культурная инициатива» презентовал второй сборник серии «Система координат. Открытые лекции по русской литературе 1950–2000-х годов». Первый сборник вышел в 2021 году объединил материалы о явлениях неподцензурной поэзии 1950-х годов — «Филологической школе», «Группе Черткова» и «Лианозовской школе». Стартовавший в 2008 году цикл лекций — на сегодняшний момент их прочитано уже более сорока — ставит своей целью восполнить ряд пробелов в современном литературоведении, поговорить о явлениях отечественной словесности, до сих пор подробно не рассмотренных академическим сообществом. «Пока филологи и литературоведы осмысляют и теоретизируют историю литературы, её живые участники — и невольные объекты изучения филологов — способны поделиться неоценимыми воспоминаниями, личными впечатлениями и оценками, а зачастую и неопубликованными или забытыми строками из истории русской литературы» — отмечают в предисловии составители Георгий Манаев, Данил Файзов и Юрий Цветков.
Интересной отличительной особенностью «Системы координат» является то, что «лекционная» часть, за которую отвечают поэты, прозаики, критики, родственники, друзья, коллеги писателей, обязательно дополняется «иллюстративной» — герои лекции исполняют свои художественные произведения.
Представленный собравшимся сборник, куда вошли две лекции о русскоязычной неподцензурной поэзии — «Московский концептуализм» и «Поэтическая труппа “Альманах”», посвящён Льву Рубинштейну. Его фигура — ключевая для этого издания. Поэт был «иллюстратором» для искусствоведа Оксаны Саркисян, говорившей о московском концептуализме, а об «Альманахе» рассказывал сам.
Забавно, что презентация состоялась 19 мая, в день советской пионерии. Рубинштейн, деконструировавший официальный язык советской эпохи, наверняка оценил бы эту символическую перекличку: разговор о неподцензурной литературе в день, когда школьники когда-то хором клялись в верности партии.
Выступившая на презентации Оксана Саркисян заметила, что второй выпуск «Системы координат» очень важен, поскольку представляет собой палимпсест из воспоминаний о 1970-х и 1980-х, живой дискуссии, которая была возможна только в нулевые, и настоящего времени, в котором мы читаем и обсуждаем книгу — «это создаёт непрямую сложно организованную историческую перспективу». «Лев Рубинштейн оценил бы сборник — он всегда находил интересные формы коммуникации», — заявила искусствовед.
Михаил Айзенберг, принимавший участие в лекции об «Альманахе», пообещал ограничиться «четырьмя словами». Но обещание своё, к счастью, не выполнил и очень увлекательно — и совсем не в духе «живой классик повествует о легендарном литературном формировании» — рассказал о возникновении и становлении поэтической труппы, на выступления которой люди ходили, как на театральные спектакли. «Вся эта затея с «Альманахом» была соединением замечательных счастливых случайностей, превратившихся в одну огромную удачу», — считает Айзенберг. Концептуалистами, по его мнению, в труппе являлись только Рубинштейн и Пригов, да и термином «концептуализм» участники «Альманаха» не пользовались. Просто необходимо было как-то обозначить новое начинание — «мы вступили в какое-то пустое пространство, на которое были обращены взоры людей, чего-то ожидающих». Сейчас Михаил Айзенберг уверен, что «театральное» начало не являлось, как долгое время считалось, сутью «Альманаха». А суть заключалась в том, что «мы работали с невозможностью поэзии».
Литературовед Михаил Шейнкер отметил, что хотя любое время — это время надежд, бывают эпохи, когда надежды кажутся неосуществимыми, однако время «Альманаха» было временем «надежд небеспочвенных и вполне осуществимых». Шейнкер вспомнил, как написал в рецензии на выступление «Альманаха»: его авторов объединяет то, что обязательства у них общие, а свобода — у каждого своя. В заключение выступления он отметил, что «Альманах» и сегодня продолжает оставаться фактом, а не историей литературы.
А за «иллюстративную» часть презентации отвечал поэт и кинорежиссёр Даниил Духовской, он впервые представил фрагменты из сделанной им 14 января 1991 года (ещё на кассете) уникальной аудиозаписи Д. А. Пригова, которую он сам считал утраченной, но недавно обнаружил при разборе собственного архива. В первом — Дмитрий Александрович блистательно прочёл свою поэму «Книга о счастье. В стихах и диалогах». А во втором отрывке мы услышали ответы поэта на вопросы Духовского (к слову, интервьюеру было на момент записи 16 лет). Несколько неожиданно прозвучали слова Пригова: «Я занялся искусством достаточно поздно, а до этого я играл в футбол…». И Дмитрий Александрович рассказал, как в детстве был вратарём футбольной команды при заводе «Красный пролетарий», и о том, как стоя на воротах, придумал приём, позволявший обманывать игроков соперника (никакой особой спортивной хитрости на самом деле не было — юному вратарю просто требовалось как-то скомпенсировать слабую левую ногу). А затем, перейдя к более литературным темам, признался, что отношения со стихом у него отстранённые, «предельно неискренние», и что «основная драматургия» это не собственно стихотворение, а взаимоотношения фигуры автора со стихом, «который не есть полностью мой стих». Далее Пригов сообщил, что его творческий метод сводится не столько к «говорению», сколько к созерцанию. И перейдя к ещё более глобальным категориям, заявил, что задача культуры как таковой, её «миссия и служение» — решать «предпоследние вопросы», потому что браться за «последние вопросы» — прерогатива церкви, религии или философии, а для культуры претензия на их разрешение самообольстительна и опасна.
13.06.2025, 174 просмотра.
